В этом году я планирую явить миру очередной роман. В писательских сообществах, витали признания вроде: у меня только шестая книга получилась нормальная... а у меня четвёртая. Гениев, у которых первая шедевральна, значительно меньше и я рада не быть в их числе. Как правило, первая книга становится для них единственной: либо успех не удаётся повторить, либо страшно писать после успеха, либо человек вложил в эту книгу все наболевшее, а дальше... ничего не наболело, но фишка поперла. Жалкое зрелище.
Так вот, поскольку книга эта — четвёртая написанная и шестая в очереди на публикацию, решила суммировать свой опыт и ответить на вопрос друзей: как ты пишешь прозу? В этом нет ничего романтического, проза есть проза. Не будем о сборе идей, вдохновении и мотивации. О полировке поговорим.
К статье прошу отнестись с юмором, а не как к коучингу или руководству для прозочайников. Одно время были такие популярные «каки» и «никаки», «десять способов» и «я не эксперт, но я делюсь». Хвастаться мне до сих пор нечем кроме упертости и трудолюбия в избранной сфере, но вдруг кому-то буду полезна.
Липосакция или из медузы в фитоняшку
Редактор Кинга советовал: лишние слова — убирать! Сам великий и ужасный считает, что пишут книги люди, а редактируют их боги. Прислушаемся.
Вопрос: какие слова считать лишними? Для меня таковыми сначала стали притяжательные и неопределённые местоимения. Зачастую и так понятно, чью голову повернул герой и что где почесал. Дальше под прицел попали наречия. Не все, конечно, но такие как «совершенно», «абсолютно», «чрезвычайно», «постоянно», «даже», «всего», «ещё», «уже» и прочие вдалбливающие в голову какую-то гиперболу. Я придумала себе игру: искала в тексте такие слова командой «найти и заменить», выделяла цветом и перечитывала фразу вслух. Если без мусорного слова смысл не терялся — убираем. Если с ним ярче эмоция и оно уместно в диалоге — оставляем.
От слов перейдём к героям, сюжетным линиям и сценам, хотя слова лучше оставить на десерт. В «По лезвию струн» у меня очень много людей бегало по роману, парочку я выкинула, а другую парочку слила в одного. Если вам хочется увековечить бабу Марусю только потому что хочется, но в сюжете она роли не играет — лучше оставьте ее для другого случая. Массовку можно называть «официант», «таксист», «портье» и проч — без имен и жизненных историй. С ними же могут выбыть лишние сюжетные линии, как было у меня в том же «По лезвию». В начальной версии мой герой откачивал суицидника, надумавшего травиться таблетками. Безусловно, он же герой, но сцена ни к чему и никуда, как и персонаж. Его функции я приписала другому лицу.
Добор мышечной массы
Работая над романом, написанным много лет назад, я столкнулась вот с чем: проблемы, которые обсуждали мои герои, мне теперь кажутся смешными. При вырезании некоторых диалогов образуются дыры в сюжете — надо эти бреши закрывать. Разумеется, не тем, что волнует меня сейчас — это нереалистично для юных героев. Я пока на стадии выброса мусора, в поэпизоднике белые карточки. Уповаю на новый опыт, который маячит на горизонте и его можно будет адаптировать и вкусно подать в книге.
Д\осмотр
Итак, лишнее выкинули, бреши заполнили — прочитайте еще раз. Посмотрите, все ли вам нравится. В глубине души, если автор более-менее опытный, а не «юноша бледный со взором горящим» и с тонкой душевной организацией, которую недалекие читатели и издатели не понимают, он чувствует, что мир не в порядке. Мир его художественного произведения. На этом этапе может помочь бета-ридер. Если его нет — есть группы в соцсетях, где они обитают. В писательских сообществах вы можете предложить ответную услугу: помогу с синопсисом, вычитаю вашу рукопись, усмирю пляшущие запятые.
С «Лезвием» у меня была такая история: вроде все хорошо, но что-то не нравится. Я не могла понять что, но знала точно: в таком виде я роман публике не представлю. Тогда я обратилась к рецензенту, который работал в АСТ, а сейчас живёт в другой стране. Рецензия обошлась мне довольно дорого, но я не пожалела. Я получила десяток рекомендаций, которые на порядок улучшили книгу.
Еще раз переписываем и можно переходить к следующим граблям.
Проблемные зоны
Для меня это «то, что ненужно а выбросить жаль» — см. пункт первый. Почитайте спорные эпизоды, определитесь — точно ли мусор или всё-таки нет? Если да — не удаляйте махом, скопируйте в ворд к бабе Марусе — пригодится в другом романе. Или через пару лет найдете и посмеётесь.
Далее, по рекомендации Дж. Фрэя, хорошо бы задействовать весь спектр чувств — обращаться не только к описаниям по технике «показывай, а не рассказывай», но к слуху, нюху и кончикам пальцев. Поскольку визуал я неважный, мои читатели рискуют чувствовать себя ёжиками в тумане на протяжении всей книги. Искренне восхищаюсь авторами, которые виртуозно прописывают пейзажи – Гоголь, Шолохов и моя третья влюблённость. Еще больше восхищаюсь читателями, которые не пропускают эти страницы, а действительно видят то, что рисует автор перед их мысленным взором. Я не вижу. Не трогают меня ни качающиеся травинки, ни синяя вода, ни жёлтое солнце, ни высокие горы — для меня, увы, все звучит именно так. Я нашла для себя баланс между школьным сочинением-описанием и чёрным квадратом Малевича: правило трех. Теперь, заканчивая черновик, пробегаюсь по эпизодам, где на протяжении всего романа происходили действия — комната, кафе, кухня, пляж, парк, крыша, вокзал и т.п. Смотрю, что с временем суток и температурой, беру три описательных прилагательных и готово. Иногда хватает цвета и фактуры:
«Меня накрыло смущение, как при первом появлении на этой кухне. Помню, как много лет назад поразило меня ее убожество, крохотный размер и горы немытой посуды. Теперь все иначе: обои темные, в клетку, на стенах появились серебристые шкафчики, а на подоконнике – ухоженные цветы в белых пластмассовых горшках».
Картинка сложилась, а заснуть читатель не успел. Надеюсь.
Увы, мне приходится прямо таки заставлять себя открывать читателям глаза. Иначе так и буду смотреть свое кино одна.
Отдых
Важный пункт. Не пренебрегайте им, иначе от вида рукописи вас скоро затошнит. Отправьте себя гулять. Посидите на дружеской кухне, послушайте чужие истории за рюмочкой чая. Поплавайте. Посмотрите фильмы. Я раньше не могла читать чужие книги, пока работала над своей. Сейчас стало легче — хотя бы слушать могу. Напитываться другими сюжетами, отвлекаться на чьи-то мысли.
Поскольку некоторые авторы (даже поэты) утверждают, что всех блох самостоятельно они могут выловить только через полгода — не затягивайте. «Нам, увы, уже за тридцать», так что как только будете в силах, переходите к следующему пункту.
Штрихи или вертимся перед зеркалом
Ничего не поделаешь – еще раз перечитываем. Сама вздохнула. Теперь мы заботимся о красоте языка, убираем банальности, добавляем юмора где нужно. Предвижу восклицание: ну ладно статья, рассказ, но целая книга! Сколько ж над ней корячиться? У меня поля непаханые, а я буду аллитерации и эпифоры вставлять\убирать? Нет, все не так страшно. Некоторыми эпизодами вы сто процентов уже довольны, правда? Читаете и хохочете или плачете, радуетесь, восклицаете: ай да Пушкин! Вот и прекрасно, позвольте себе это. А там, где вы провисли и заскучали, когда взгляд начинает блуждать по соцсетям, или вы вспоминаете, что надо купить на ужин — остановитесь. Посмотрите, как можно улучшить конкретный эпизод. Проредить бесконечный диалог, заменить описания на показывания, эмоции передать через что-то, посмотреть на сцену глазами другого героя... способов много.
Есть ещё один лайфкак не для слабонервных и не для ленивых: запишите на диктофон. Ракурс восприятия изменится и то, что пропускал ваш замыленный взгляд, уловит ваше чуткое ухо. Я однажды ужаснулась, как я могла написать слово «костёр» четыре раза в одном абзаце? И как я могла этого не заметить, пока не послушала свою начитку? Два «костра» можно спокойно выкинуть, а один заменить «огнём».
Техпомощь (необязательный пункт)
О сервисе «яндекс-спеллер» я узнала, когда делала сайт. Хорошая штука, если вам нужно быстро проверить статью или рассказ — не с каждым текстом бежать к корректору. Но если у вас крепкие нервы или вы планируете обойтись без корректора, чего я не рекомендую, — прогоните всю книгу. По кусочкам, иначе он зависнет. Порой он видит ошибки там, где их нет, но опечатки заметит почти наверняка. Иногда они бывают очень обидными, но глаз автора и впрямь замыливается. Я по себе поняла, что сконцентрировано могу читать четыре страницы, а потом меня уносит сюжет или воспоминания. Знаю, что не одинока: многие авторы утверждают, что радостно ловят блох в чужом произведении, но в упор не видят их в своем.
Стилисты -визажисты
Корректура при профессиональном подходе строго обязательна. Можно отдать и редактору, но я пока не нашла такого, которому смогла бы доверять и который не разорил бы меня. По рассказам других авторов знаю, что они путём долгих мытарств отыскивали редакторов на фриланс-площадках, но далеко не сразу. То не узнавали свой текст после редактуры, то получали такую обратную связь, что два месяца лежали пластом и не знали, как дальше жить.
Начитавшись и наслушавшись этих историй, я решила задавать точечные вопросы знакомым филологам. «Так можно сказать?», «А так нельзя?» «Здесь согласовано?», «Тут есть ошибка?» Всё-таки у меня филологическое образование и есть чувство языка, а быть персонажем истории, рассказанной библиотекарем, не хотелось:
— На презентации автора М. так хвалили — как ты лихо завернул, какой полированный текст! А он пренебрежительно так: да если б Я завернул...
В наше время с трудом верится в байки про книггеров, но позор! Писатель — это и мастер словесности, а не только генератор идей.
С корректором мне повезло на две книги: она оказалась и писателем. Можно сказать, я получила двух в одном: здесь уточни, тут перепроверь, это слово неадекватное, замени вот этим, дожми ассоциацию и т.п.
Перечитать после корректора строго обязательно! Получив роман обратно, я тут же отправила его в «Эксмо», а через пару дней мой корректор пишет:
— Даты сама приведи к общему знаменателю, а то у тебя то «первое ноября», то «2.11», то «3 нояб.» Я тебе в тексте жирным шрифтом написала.
Класс, что тут скажешь? И даже у такого слабовидящего автора, как я, бывали случаи вылавливания опечаток и после корректора. Скрупулезно смотрите названия глав — они либо капсом, либо жирным, но парадокс: никто на них внимания не обращает. Так у меня до сих пор красуется в книге «ангийский» вместо «английского».
Дефиле
Страшно напомнить, сколько раз вы переписали и перечитали свою деточку, но скорее всего, если идёте самиздатом, сделаете это ещё раз в редакторе на платформе. Кнопка «одобрить» или «опубликовать в магазинах» — такой эмоциональный триггер, что хочется все сделать идеально. Расслабьтесь — не получится. Но пытаться стоит. Многие думают, что я очень требовательный к себе автор, а мне видится, что в итоге я все делаю левой ногой, хотя неделями сижу в редакторе и четыре дня монтировала первый буктрейлер (который три раза переделала). Но почему-то сколько лоск ни наводи, все равно вылезет какая-то пакость.
— Я тут хотела у тебя кое-что отметить... — листая мою книгу на мини-презентации, подруга потянулась за карандашом.
— Ошибку нашла? — похолодела я.
Если вдруг вы обнаружили что-то после публикации — можно поправить и переиздать, это не конец света. Я лишь пишу о том, как минимизировать эти риски.
Итоги
Что ж, господа новички, надеюсь, вы хорошо подумали, прежде чем засесть за книгу? Если писательство не приносит вам кайфа, браться за это гиблое дело я бы не советовала никому.
А если вы не новичок и пламенеете страстью так же, как я, было бы здорово почитать о ваших техниках, лайфхаках и алгоритмах. Знаю, есть закономерности, но у каждого свой стиль и это безумно интересно — учиться друг у друга. Создавать по-настоящему тёплое и доброжелательное писательское сообщество без зависти и гордыни.
Острого пера и неиссякаемого вдохновения!
