Музыка:
«Тихий час» \ «Без слов»
Unheilig \ Zelluloid
Александр Николаев \ «Грусть»
Ray Wilson соло из «Makes me think of home»
В кои-то веки дела у Артема пошли в гору. В успех не верил никто – ни родители, ни друзья, переставшие мечтать и занявшие свои места в этом мире, ни возлюбленные, которым оказалось трудно поладить с творческим человеком. Ни даже коллеги по группе – кто-то играл еще в пяти командах, кто-то занимался сольными проектами, кто-то выпивал, кто-то осчастливил Артема только для развлекухи – играют же люди в футбол после работы, почему бы в рок не поиграть? Когда Артему это надоело, он стал подбирать музыкантов не по дружбе, а по профессионализму. Худо-бедно пошло-поехало. Только сайт хромал.
— Некоторые особо одаренные с него начинают, а ты все в соцсетях сидишь, — говорил Женька, лучший друг и программист, — разгребусь со своими делищами, возьмусь за твою визитную карточку.
Артем не торопил.
— Фотки нужны козырные. Волосатые стильные дядьки в героических позах. Ну, понимаешь…
Знакомый фотограф у Артема имеется.
— Извини, старик, я пока занят, — вздохнул Кирилл, — кину ссылку, обратись к одному человечку. Не откажет.
«Человечек» оказался миленькой девушкой. Студии у нее нет, снимает дома. А лучше выбрать пасмурный день и пофоткать на природе.
Артем не стал пугать девушку, явился один. Идея отчаянно ему не нравилась – он все-таки музыкант, а не рок-звезда. Если бы в наше время можно было зарабатывать продажей дисков, он закрылся бы в студии и химичил со звуком до одурения.
Девушка одета как парень: кроссовки, джинсы, огромный рюкзак, штормовка и бейсболка. А он-то вырядился в кожаный френч, распустил вихры, грохотал штиблетами по сухому асфальту!
— Пойдем лучше в парк, — предложила Надя, — волосы твои с кирпичной стеной сольются.
Об этом он не подумал. Впрочем, пусть профессионал голову ломает.
Благо в парке в будни народу мало, но те, кто был, смотрел на парочку с нескрываемым любопытством. Надя потратила несколько секунд на настройку, сделала пару пробных кадров, пока Артем гулял по дорожке, потом попросила обернуться, снять плащ, закинуть его на плечо, сесть на лавку…
— Да просто двигайся, я тебя поймаю.
— Признаться, перед такой техникой я теряюсь. Не мужское это дело.
— Девчонки тоже теряются. Сначала да, окей, позинг будет зашибись, а на деле – как перед расстрелом.
Фотограф с ним на одной волне – общительной ее не назовешь, и Артем чувствовал, что девушка делает над собой титанические усилия, чтобы расшевелить его. Однако вскоре творческий процесс ее увлек: в ход пошли анекдоты и «представь себе» — то полный зал, то летящие не сцену лифчики, то контракт на пару миллионов.
— Ладно, что-то да получится, — вздохнула Надя и, опустив фотоаппарат, стала разминать руки, — пришлю на электронку результат, может, плеваться будешь.
Вечером Артем получил несколько фотографий. Надо же, а он ничего! Ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен. Лютой обработки не заметил. Все реалистично, стильно, ничего лишнего. Он набил письмо, полное искренних благодарностей и напросился на студийную съемку. Надя согласна принять его одного.
В «живом журнале» девушка разместила портфолио – пейзажи, портреты, натюрморты. С этими ссылками Артем ознакомился в первый же вечер переписки. Но там еще много интересного: Артем прочел небольшую рецензию на незнакомую ему группу, а дальше – зачитался. Оформляло рецензию фото как из музыкальной студии – цифровое пианино, огромные колонки без сеток, ноутбук. Все это громадье живет в Надиной квартире. А в противоположном конце – торшер-«софтбокс», лампа на прищепке, белые зонтики, полиэтиленовые пленки, разноцветные ткани…
— Кофе сварить? – голос хозяйки вернул его в реальность.
— Не откажусь.
Пока она возилась у плиты, он ходил по единственной, но большой комнате, и разглядывал каждый предмет.
Кофе оказался классным. Он привык к растворимой бурде, а варить у самого почему-то не получалось.
— А ты, значит, тоже играешь? – кивнув в сторону пианино, спросил Артем.
— Бывает. Для себя.
— А по жизни чем занимаешься?
— Давай не будем о грустном.
Забавно это – сидеть в чужом дневнике ночь напролет. Незнакомый человек, параллельный мир. Причем такой, которым он и не думал увлекаться, но вдруг нашел столько созвучий.
Фотографировались, пока обоих не затошнило. Никто не предложил сразу посмотреть фотографии. Ему стыдно видеть себя в присутствии девушки, а она, должно быть, волнуется, не нашлепала ли кривых кадров и не захватила ли чего лишнего.
Придя домой, он обнаружил в ящике не только фотки, но и ссылку на стихи.
— Я снимаю в основном натюрморты, — писала она, — оформляю рассказы. Людей фиг найдешь и нужно письменное согласие, чтобы фотки публиковать.
— Но ведь Кирилл порекомендовал именно тебя, — ответил он.
— Пожалел. Я ему недавно изливалась, что с работы хочу уйти, спрашивала, реально ли фотками зарабатывать. Хорошо поговорили. Сошлись на том, что нереально, — смайлик.
— Почему же? – не понял он. – Все шикарно. Мои знакомые женска пола уже писают кипятком в «контакте», глядя на твои работы. Это чего-то стоит!
— Я бы попросила тебя расплатиться иначе, — появилось на мониторе, — помоги мне записать несколько песен. Я сама в этом дуб дубом и вряд ли научусь.
Оказалось, там писать нечего – голос под фортепиано. Ни сводить, ни мастерить… даже скучно. Спросил, не хочет ли аранжировать. Не хочет. Что ж, способ оплаты Артема устроил.
Еще через несколько дней он заехал к Наде ознакомиться с материалом. Она понятия не имела, как работать со звукозаписывающими программами, у нее не было даже микрофона. Пробовала записать на диктофон, снять видео, но качество убило наповал. Теперь Артем чувствовал себя намного лучше: он ехал помочь другу, а не корячиться перед камерой.
Надя пела красиво. Играла впрочем, тоже. Мелодии незатейливые, но запоминающиеся, голос не поражал диапазоном или прочими техническими характеристиками, но был просто приятен и узнаваем. Каждая нота затрагивала какую-то струну искушенной в музыке Артемовой души.
Текстов он не расслышал, но кое-что успел прочесть на сайте. Надрывные, почти мужские. Сейчас, глядя на хрупкие руки на клавиатуре, слыша нежный девичий голосок, он не верил, что их написала эта самая девушка.
— Слуууушай, — многообещающе протянул он, — где ж ты раньше была? Почему я никогда о тебе не слышал, нигде не видел, не читал? Люди с чем только не лезут, а ты сидишь с таким контентом!
Надя потупилась.
— Да, всего понемногу, а в итоге – ничего.
— Брось! Небось, и обложку сбацала к альбому, да? Такие «ничего толком» просто другим не доверяют. Свой мир видят целиком.
Она промолчала и улыбнулась. Она часто улыбалась и громко смеялась. Но грусть в глазах не исчезала никогда.
Пожалуй, она права – ничего добавлять не надо, под фортепиано эти песни звучат таинственно, интимно и, как ни странно, разнообразно, хотя Надя не изощрялась в технике и в подборе аккомпанемента. Артем установил программу, подключил микрофон и записал с первого дубля одну песню.
— Я думала, будешь сводить вокал отдельно?
— Попробуем и так, в следующий раз, — он видел, что она устала, выложилась при исполнении, — ошибусь, если предположу, что эти песни мало кто слышал?
— Не ошибешься, — Надя вздохнула, — всего двое.
Женя корпел над сайтом, Артем репетировал с группой, готовясь к ближайшему концерту. С Надей переписывался почти каждый вечер. Когда время позволяло, читал ее стихи. Некоторые даже выпросил себе для песен. Она, казалось, потеряла счет своим творениям, не относилась к ним всерьез, не прорабатывала.
— Придешь ко мне на концерт?
— С фотиком?
— Можно.
Она ответила, что у нее не такой уж хороший объектив и фотки на длительной выдержке могут получиться размытыми.
— Не в газету же их отправлять, — набил Артем, — а на память было бы здорово.
Она пришла. Он видел ее то у сцены, то сбоку, то в проходе. Щелкала только в начале, как многие другие. А потом слушала музыку, покачиваясь в такт. К середине концерта Артем поймал себя на том, что видит в зале только ее. А она не дождалась его после. Он искал ее, но так и не нашел. Вскоре услышал смску – Надя извинилась, что ей пришлось уйти. Фотки обещала прислать, как обычно.
Ребята давно разошлись. Надя устроила фотосет на репетиционной базе, а потом они с Артемом загружали осветительные приборы в машину. Перетаскав их после перевозки в Надину однушку, Артем по-хозяйски включил компьютер, а Надя, уже не спрашивая, стала варить кофе.
— Не хочу сегодня ничего записывать, поиграй лучше ты, — не отворачиваясь от плиты, попросила девушка.
Артем давно оставил здесь одну из своих гитар. Он тоже не хотел ничего играть, но отказать Наде не мог. Кофе зашипел. За окном зажглись фонари. Надя включила свет только над вытяжкой. И он запел новую песню на ее стихи – никому из ребят еще не показывал.
— Это я что ли? – Надя рассмеялась, поставив перед Артемом чашку кофе.
Он слышал ее улыбку в полумраке. А затем – не то вздох, не то всхлип.
— Надюш, ты что?
— Ничего-ничего. Играй.
Он отложил гитару, подсел поближе к девушке. В глазах ее блестели слезы, но она упорно твердила, что все в порядке. Артем притянул ее к себе, обнял и погладил по голове. Она не сопротивлялась. Поцелуи соленые от слез, горячие и горячечные.
— Нет, Тём, не надо, не надо… — Надя высвободилась из его объятий, вскочила и подошла к окну.
Он тяжело вздохнул, откинул волосы с лица. Душно здесь, даже слишком.
— Да, прости.
Он увидел ее заплаканное лицо, отраженное в оконном стекле.
— «Вот и бою конец, отдохни от дороги. Старый мир отпусти, и покой здесь найди». Это уже я.
Она молчала. Тому, кто умел читать и слушать, ее музыка и картинки сказали все. И не было стыдно за корявую рифму и дрожащий голос.
