Kira Borodulina

Сайт писателя

Что мы ищем в книгах

или книголюб vs графоман

Недавно узнала от одной писательницы, что она почти перестала читать художественную литературу – разве что уровня Набокова. Действительно, когда пишешь, начинаешь замечать важное для писателей, а не для читателей. Декомпозируешь каждую сцену, борешься с желанием что-то поправить, вникаешь в механику текста, если зацепило. Грустно немного. Это не та грусть, которая посетила меня лет десять назад, когда осознала, что уже не читаю как в детстве – всем существом, не видя времени. Теперь перелистаю до конца главы, оценю, сколько у меня времени на чтение и в любой момент оторвусь от сего благородного занятия в угоду менее благородным, но необходимым.
Теперь к этой грусти добавились еще десять лет и писательские заморочки.

grafoman

Зачем мы читаем художественную литературу?
Вопрос, должно быть, глупый и странный, но в действительности, многие ли об этом задумывались?
• Для большинства из нас книги — самое бюджетное путешествие, новые эмоции и отдых.
• Чтение развивает образное мышление и творческие способности.
• Книги дают нам знания, которые мы не получили бы только из личного опыта.
• Литература формирует наше мировоззрение и помогает познать себя.
Еще недавно узнала об одной психологической особенности, которая жизненно необходима в наши дни: отдых от себя как от главного героя. Когда вы листаете соцсети, вы не отдыхаете: вы все время в центре событий и вы – главный герой. Книга же дает возможность побыть кем-то иным и перенестись в другой мир.
Оказывается, это беда не только писателей – многие считают чтение художки пустой тратой времени и охотнее читают книги по саморазвитию или тайм-менеджменту. Однако роль сказок для взрослых трудно переоценить и в наш рационалистичный век – мы по-прежнему любим чужие истории. Там мы учимся вернее, чем по готовым инструкциям или по принуждению.

Прошлое
За десять лет я заметила некоторые изменения в своем литературном восприятии. Скажем, раньше мне хотелось познакомиться со многими авторами, или с эпохой в целом и ее литературным отражением в разных странах. У меня были списки книг, которые планировала прочесть. Сомерсет Моэм писал о необходимости системного чтения для писателя и сокрушался, что его чтением никто не руководил. Я относилась к книгам очень серьезно, но любимыми становились немногие. Были любимые авторы, которых никогда не читала собраниями сочинений, но возвращалась к ним в определенные моменты жизни.
Тогда я не могла понять людей, которые, как в спектакле Гришковца «Планета» — взяла у подруги книгу «и вот, читает… не специально же идти за книгой в магазин, это же не шторы!». Причем, подруга не рассыпалась в восторгах по поводу книги, но героиня все равно читает. Человек не ценит свое время или мало хороших книг? Непонятно.
Люди, которые искали в книгах только развлечения, тоже вызывали вопросы. Причем с этими людьми ничего страшного не происходило, но жизнь тяжелая, везде негатив, дайте позитива, стеба и чего-то легкого и изящного. Я воспринимала это как добровольное желание обесцветить свой мир до монохрома или ограничить рацион одним блюдом.

Ломка
Все слышали про писательский затык, но, оказывается, бывает и читательский. Года четыре назад, переживая личные драмы, я не могла читать – ни серьезного, ни несерьезного. Набрала в библиотеке кучу книг, из каждой прочла страниц по двадцать, но ни одна не могла меня увлечь, независимо от качества, идейности, и харизмы героя. В тот момент старое перестало существовать, а новое никак не появлялось. Я уже не могла сказать, каких авторов люблю, какие книги перевернули мою жизнь, что хотела бы перечитать и что ищу в литературе.
Еще один переломный момент заставил меня переосмыслить отношение к творчеству. Давным-давно в книге «Как написать гениальный роман» прочла, что писатель – это тот, кого издают, остальные – графоманы. В учебнике литературоведения наткнулась на интересную лингвистическую трактовку слова: графоман – этот тот, кто любит писать (grafo и mania), о качестве продукции речь не идет. Графомания – не болезнь, а влюбленность в свое дело, без которой за любое дело браться не следует. А еще через какое-то время услышала в Эльвириной лекции по писательскому креативу, что если вы свое дело любите, жить без него не можете, видите прекрасные миры, которыми хотите поделиться с другими – вы писатель. Тот, кого издают – профессиональный писатель, не более.
У других, конечно, хочется учиться, но уже не даешь книге шанса увлечь: пятьдесят-сто страниц, пока автор раскачается – дело прошлых лет и юношеского терпения. Много вас, ребята, а мне надо читать и классиков для чистоты слога, и современников, дабы знать, что происходит на рынке, и нон-фикшн по литературному мастерству. Времени катастрофически не хватает. Дефицит книг сменился изобилием, а писателю приходится конкурировать не только с другими писателями, но с компьютерными играми. И это не ахи-вздохи о подрастающим поколении, это признание себя раздерганным, поверхностным потребителем.

knigolyub

Настоящее
Возраст и время тоже меняют наше восприятие.
• Меня больше не надо учить – чему-то кроме литературного мастерства. У меня есть система ценностей, и я имею представление, где напитаться нужными знаниями и чужим опытом.
• Мне не нужна реалистичность – этого хватает в собственной квартире.
• Не нужно моралитэ – о чем это, к чему автор все вел, в чем смысл?
Я ищу в книге мир, в котором хочется пожить. Мир, отличный от того, что вижу вокруг, пусть даже это современность и родная страна. Исторические романы, фентези и фантастику так и не полюбила – я дитя своего времени, но литература должна приподнимать над бытом. Это не отражение повседневности, а стилизация, поэтому время в художественном произведении сжато, идея, как правило, ясна и в книге утешительный порядок в отличие от окружающего хаоса.
В идеале здорово, если автор выберет тему, с которой ты раньше не сталкивался или не задумывался о чем-то именно в таком ключе. Например, таким открытием стал для меня в свое время роман Патрика Зюскинда «Парфюмер». О художниках и писателях мы читаем регулярно, о слепых и глухих тоже немало написано, а также о суперменах, человеках-икс со сверхспособностями, об одиозных личностях (тот же «Коллекционер» Джона Фаулза двадцатью годами раньше), но царство запахов перевернуло мое восприятие.
К вопросу о «роман режиональ» — специализированном романе, который якобы никому неинтересен, кроме узкого круга понимающих лиц. Добрая половина книги повествует о технологии изготовления духов, которая к тому же устарела, а книга уже тридцать лет не сдает позиций и читается не только парфюмерами!

Вопросы
На втором курсе у нас был разговор с одной читающей девушкой. Ее ничего не увлекало, все слова-слова-слова, за что бы ни взялась – хоть Аристотель, хоть «Ребекка». Поучения, вымысел, чужой жизненный опыт.
— Что же тебе надо? – не поняла я.
— А я и сама не знаю!
Вот и я теперь не знаю, каким должен быть роман, чтобы меня увлечь. Много лет назад наткнулась на книгу Германа Гессе «Степной волк» и такой она мне показалась богатой, насыщенной, созвучной, такое удовольствие я получила от чтения, хотя к концу непонятно, что там вообще случилось. У меня был голод по таким книгам, и она стала глотком свежего воздуха. Теперь же читаю «Демиана» и не хуже моей сокурсницы раздражаюсь: слова-слова-слова, да и глупости много. Чужой опыт, который никак на себя не примерить. Поскольку роман автобиографичный, над вымыслом уже не позубоскалишь, чужие мысли подслушиваешь.
Отсюда и другой вопрос – к себе, как к писателю: чего же от нас требует современность, помимо разговора об ее насущных проблемах? Как удержать внимание в век информационного перегруза и пресыщения? Что современный читатель – успешный, занятой, ценящий свое время и нервный – ищет в художественном вымысле?

 

фото автора

модель: Наталья Кузнецова

Related posts:

Архивы

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

http://borodulinakira.ru © 2017 Оставляя комментарий на сайте или используя форму обратной связи, вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.